И мне никуда не деться от того факта, что я проживаю сейчас ту последовательность событий, которая будет (или была) выхвачена из нескольких квадриллионов таких последовательностей общими усилиями нескольких квадриллионов моих версий, а я сейчас убью (если уже не убил) их все. Кроме одной.
Я нажимаю «ВЫКЛЮЧИТЬ.
Кости продолжают падать. Три и четыре. Два и один. Две шестерки.
Я утираю пот с лица. Я весь дрожу, голова кружится от счастья и ужаса.
Опустив руки, я сжимаю металлический каркас стула. Холодное, прочное железо. Все как всегда. Это ощущение помогает быстро успокоиться. Выходит, я добился успеха, и со мной ничего не случилось. А теперь уже нечего бояться – не будет больше ни галлюцинаций, ни испорченных модов. Все подвластно мне.
И несмотря на хитрые метафизические выверты, с которыми еще предстоит разобраться, ясно главное – когда я отключаю рубильник (жму на «ВЫКЛЮЧИТЬ», схлопываю волну...), все сразу приходит в норму.
Глава 10
Лу составляет для меня программу овладения модом, совершенно игнорируя – в полном соответствии с духом Канона – тот факт, что в этом деле нет лучшего советчика, чем мой собственный инстинкт. По его указаниям я осваиваю все более сложные фокусы – циклы из двух, трех или четырех различных комбинаций, выпадение только простого числа очков, выпадение всегда одинаковых очков на обоих кубиках. С точки зрения вероятности эти задачи ничуть не сложнее, а иногда и проще той, где я впервые добился успеха. Но здесь сложнее сам критерий успеха, а значит, выделить соответствующие ему чистые состояния тоже может оказаться не так просто.
Возможно к тому же, что во всех случаях критерием является не сам успех, а моя вера в успех, и отбирается то состояние, в котором одно из виртуальных «я» полагает, что успех достигнут. А если это «я» по рассеянности решит, что три плюс пять – простое число, оно вполне может в качестве награды обрести реальное воплощение. (Возможно, такое уже не раз случалось, и я медленно, но верно эволюционирую по направлению к повышенной рассеянности и склонности к самообману. На этом пути мой мозг может измениться очень сильно, ведь не исключено, что Лаура именно так «вырастила» свои нейронные сети, положенные в основу «Ансамбля».) Неплохо бы купить карманную ГВ-камеру и записывать все, что со мной происходит, а просматривать запись только после схлопывания – но не хочется нелегально проносить на пост слишком много подозрительной аппаратуры. Если меня застанут играющим в кости, это можно списать на неполадки в «Н3» – мол, старался отвлечься, чтобы не уснуть. Но едва ли кто-нибудь поверит, что я прогоняю сон, снимая любительские фильмы.
Эксперименты продолжаются. Решимость довести их до победного конца не оставляет меня, хотя порой ослабевает. Я твердо убежден, что действую во имя истинного Ансамбля. Всю свою жизнь я стремился к одному – к власти над собой и развитием своей личности. Да, размазывание по сути своей есть антитеза строго управляемого развития – но ведь «Ансамбль» дает мне такую полноту власти над этим процессом, которая оправдывает любой риск. Конечно, оправдывает лишь до тех пор, пока именно я, пусть и косвенно, управляю «Ансамблем». Пока именно мои желания диктуют свою волю моему размазанному «я».
Я нет-нет да и задумываюсь: если я не знаю, как подключиться к «Ансамблю», то кто же это делает? Какой из моих виртуальных двойников овладевает этим секретом? И почему он не использует это умение для того, чтобы не погибнуть при схлопывании? Почему помогает выжить не себе, а другому?
Но чем больше я думаю об этом, тем больше убеждаюсь, что По Квай права: «Ансамблем» управляет мое размазанное «я» целиком, а отдельные версии, входящие в него, секрета не знают. Любой, кто реализуется после коллапса, сможет точно так же, как я, расписаться в своем невежестве. Речь идет о знании, хранящемся в распределенной форме, как это происходит в нейронной сети. Ни один нейрон в моем мозгу не обладает никакими из моих знаний, почему же отдельные виртуальные «я» должны знать секреты, принадлежащие всему размазанному «я»? Открывает ли размазанный Ник Ставрианос секрет доступа к моду каждый раз заново, или же считывает его с некоей «голограммы» в моей голове – в любом случае нет никaкиx виртуальных мучеников, alter ego, жертвующих собой, чтобы заставить мод выполнить мое желание.
А как же сам размазанный Ник? Его нельзя назвать мучеником – у него нет выбора, ибо он должен схлопнуться в любом случае.
Но он совсем не обязан схлопываться именно в меня.
В тот самый момент, когда недавнее чудо становится почти обыденностью (хочу, чтобы сумма очков всегда равнялась семи – нет ничего проще!), Лу вручает мне пачку запечатанных конвертов:
– Здесь списки результатов серий из ста случайных испытаний. Попробуй заставить кости воспроизвести эти серии.
– То есть я должен читать список и заставлять кости ложиться в соответствии с ним?
Он качает головой:
– Нет, это было бы бессмысленно. Ты должен просмотреть список лишь после того, как проведешь серию и запишешь результаты – но, разумеется, до того, как схлопнешься.
Задача вызывает у меня инстинктивную неприязнь. В течение четырех ночей подряд ничего не получается, и, по правде говоря, я этому рад. Более того, меня охватывает настоящее ликование – дерзкое, кощунственное и с явным привкусом самодовольства. Выходит, здравый смысл еще на что-то годится. Ну как, скажите на милость, можно заставить кости повторять какой-то список, если я и в глаза-то не видел этого списка?!
В то же время я прекрасно понимаю, что ничего особенного по сравнению с предыдущими в этой задаче нет. Она требует не больше «ясновидения», чем прежние опыты – способности к «телекинезу». Надо всего лишь выбрать подходящее состояние. Надо заставить нужную мне версию настоящего стать прошлым.
Наступает пятая ночь. Как обычно, я записываю результаты серии бросаний в файл «Мыслемеханизмов», потом наугад вытаскиваю из кармана конверт и вскрываю его. Увидев, что первые три результата совпали, я уже знаю, что совпадут и остальные девяносто семь, но тем не менее прилежно проверяю весь список до конца.
Как ни странно, я не испытываю никакого удивления и ни малейшей обиды – до тех пор, пока не нажимаю «ВЫКЛЮЧИТЬ» и не схлопываюсь.
А собственно, какой прок и в том и в другом?
Как бы между делом Лу дает мне цифровой замок и небрежно говорит:
– Может быть, попробуешь открыть? С первой попытки.
– Выбросить комбинацию на костях?
– Нет. Самостоятельно.
– При помощи «Фон Неймана»?
– Нет. При помощи угадывания.
Сидя в прихожей, я жду, пока заснет По Квай. Интересно, что ей снится, когда я одалживаю мод? Если мое размазанное «я» правильно выбирает состояние, ничего сниться не должно. Но чтобы выбрать правильно, он должен разбудить ее и спросить. А как же иначе?
Наверное, некоторые виртуальные «я» действительно будят ее и спрашивают.
Я снимаю настройку, размазываюсь, жду пять минут. Надо размазаться «получше», чтобы уверенно управлять «Ансамблем». Ожидание куда проще вытерпеть до начала работы. После выполнения задания – зная, что выбора нет – оттягивать схлопывание будет слишком мучительно.
Вообще вопрос о длительности периода размазывания продолжает меня беспокоить. По Квай легче – ей выбирать не из чего. А у меня должны быть состояния, которые решают схлопнуться раньше или позже, чем то, которое в конце концов реализуется. Но это им, конечно, не удается, ведь схлопывание реально только тогда, когда его выбирает действительно реализовавшееся состояние. Похоже на порочный круг, но на самом деле все логично – волновая функция стягивается в тот самый момент, когда выбранное состояние делает нечто, вызывающее ее стягивание. Точнее, это логично с точки зрения той версии, которая реализуется. А что происходит с версиями, которые пытаются схлопнуться, но терпят неудачу? Знают ли они, что потерпели неудачу? Если да, то что отсюда следует? Или это просто математические абстракции, которые ничего не знают, не помнят, не чувствуют?